Серый экспресс - Страница 28

Идея передвижения с помощью ментальной силы, так меня захватила, что я и забыл, зачем это затеял… Пока организм не напомнил острым желанием повстречаться с унитазом. Непреодолимым, можно сказать, желанием. В ту же секунду десяток щупов, уперевшихся в пол, подбросили мое тело вверх и вперед. В один гигантский прыжок, я оказался у заветной двери, нехило приложившись к ней лицом. Но, право, это такие мелочи! Зато теперь я, кажется, понимаю, каким образом делаются по-настоящему великие открытия. Как говорилось в одном известном фильме: «Жить захочешь, еще не так раскорячишься»!

Решив проблемы физиологического характера, я облегченно вздохнул и, пользуясь ментальными жгутами, как костылями, эдакой осьминожкой, выбрался в гостиную. Видок у меня, наверняка, был тот еще! Да я и сам не удержался от нервного смешка, увидев в висящем над камином зеркале, как выглядит мое передвижение со стороны. Страшноватое зрелище, доложу я вам. Нечто среднее между подергиваниями сломанной марионетки и движениями зомби из голливудских ужастиков.

Аккуратно доковыляв до кресла у камина, я рухнул в него, и только потом сообразил, что раз я сюда добрался, то неплохо было бы взять что-нибудь почитать… Хм. Продолжим тренировку. Мгновенно сформировавшийся щуп, дернулся к книжным полкам, пробежался по корешкам книг (видеть с помощью этой «ложноножки», весьма странное ощущение, надо сказать) и вот у меня на коленях уже лежит знакомый томик записок Хейердалла. В отражении зеркала, это действо выглядело донельзя фэнтезийно. Ну да, «…и могучий маг, не пошевелив и пальцем, слевитировал нужный гримуар…» Да уж! Кажется, медитация повлияла на меня самым печальным образом. И ладно бы перед девушкой какой выпендривался, так нет, «самолюбуемся», блин… Аллес. Кажется, к диагнозу «кобелизм», пора добавить «нарциссизм»… Я ухмыльнулся своему отражению и принял горделивую позу. В этот момент, дверь ведущая на лестницу отворилась, и в проеме появилась Лада.

— Ой! Виталий Родионович, а как вы… — Девушка на мгновение стушевалась, но тут же приняла обычный вид. — Может, желаете откушать? Лейф, как поговорил с Мекленом Францевичем, так сразу к плите и стал. Он там, наверное, уже на целый полк еды наготовил.

— Все что есть в печи, все на стол мечи. — Я демонстративно облизнулся, чем вызвал на лице Лады улыбку. Мой желудок предвкушающе заурчал. Кажется, для него недавний завтрак уже стал древней легендой. Ну и ладно. Мне доктор прописал, много-много кушать. А докторов надо слушаться. По крайней мере, иногда, правильно?

Услышав мое присловье, Лада опрометью понеслась обратно на кухню. А я переместился за стол, и к моменту ее возвращения мое благородие уже с тоской взирало на пустую столешницу укрытую белоснежной скатертью.

После обильного и сытного обеда с тонкими, «кружевными» блинами, стерляжьей ухой и пирогом «в четыре угла», я почувствовал неожиданный прилив сил, и, почти не помогая себе ментальными жгутами, отправился в крыло исследователей. Уже на лестнице было заметно усиление режима безопасности. Охранители начали встречаться на каждом углу, так что до знакомого кабинета я дошел, будучи расстрелян подозрительными взглядами, от которых не спасало даже удостоверение. А у дверей в кабинет, оно и вовсе «отказало». Уже у самой вотчины исследователей проекта «Лед», меня тормознули два дюжих охранителя и, выдвинув вперед массивные челюсти, в унисон рявкнули: «Не велено!». Не знаю, что бы я делал, если бы на этот грохот камнедробилок не выглянул Берг. Смерив синемундирников гневным взглядом, он буркнул: «проходите», и охранители тут же подались в стороны. Все исследователи проекта, к моему удовлетворению, оказались в сборе.

— Здравствуйте, господа… Хельга. — Я отвесил барышне отдельный поклон, и, с удовольствием заметив, что мне здесь рады (исследователи не посчитали нужным скрывать от меня свои эмоции), попытался расспросить их о ходе работ. Но нарвался на такой вал абсолютно незнакомой мне терминологии, что почти тут же перестал понимать, о чем идет речь, и сдался. — Господа философы, остановитесь на мгновение и вспомните, что у меня нет степени по естествознанию! Будьте проще и люди к вам потянутся.

— Простите, Виталий Родионович. Увлеклись. — Первым опомнился Берг. А следом и остальные смущенно заулыбались. — Если вкратце, то все у нас получилось как нельзя лучше. Сейчас мы уже начали работать над примерной моделью тонкой оболочки, которая могла бы взять на себя некоторые функции ментального тела, и поддерживать их самостоятельно. Его сиятельство возлагает большие надежды на это начинание.

— Я рад, что все, что мы с вами претерпели, не прошло зря, и принесло пользу науке. — Вот, опять Берг покраснел. Что я опять не так… наука? Стоп. Ну, конечно! Наука — это пар и телефонная связь, а ментал и тонкие тела, это естествознание. И здесь философию за науку не считают. Ну, понятно в «моем» мире, там, у противников есть веский аргумент: сами философы не могут прийти к единому мнению, что является предметом их изучения. Но здесь-то такого нет! А спор все тот же…

Ладно. Буду считать, что одной тайной в моей жизни стало меньше. А теперь надо раскрутить моих «розмыслов» на ликбез по правилам пользования открытыми ими способностями. А то они, понимаешь, нагадили, а мне разбирайся! Не пойдет. Будут учить, куда они денутся?

И не делись. Нет, особого восторга моя просьба не вызвала, но и отказываться от этого бремени никто из исследователей не стал. Так что, я получил сразу пять наставников… и все бесплатно. Ну, хоть какой-то плюс на кладбище моих интересов…